Eсли коммерческие итоги аукциона* подводить пока рано, то политические уже в центре внимания. Главный из них - развенчание обывательского мифа о несметных сокровищах, которые будто бы хранились в подвалах Чаушеску. После декабрьской революции 1989 г. диктатора, напомним, обвинили в том, что он купался в роскоши. Тогда журналисты вдохновенно повествовали о золотых дверных ручках и хрустальных унитазах в особняке на бульваре Весны. Таковых, однако, в ходе предпродажной подготовки обнаружено не было, а теперь еще и выясняется, что по сравнению с «новыми румынами» семья Чаушеску жила сравнительно скромно. Вилла президента уступает хоромам сегодняшних румынских магнатов, его лимузины вызывают снисходительную улыбку, а гардероб и вовсе мало кого интересует.
Эти выводы звучат как нельзя более злободневно: ведь при всех лишениях «золотой эпохи» - как партийная пресса 80-х именовала период правления Чаушеску - уровень жизни большинства румын никогда не падал до столь низкой отметки, как сегодня. Неслучайно на могиле Чаушеску никогда не увядают цветы, а рабочие закрывающихся фабрик выходят на демонстрации с портретами бывшего диктатора. Согласно недавно проведенному в Румынии опросу общественного мнения, 63% населения считает, что прежде жили зажиточнее, 25% убеждены, что до 1989 г. страной руководили более компетентные лидеры, а 17% убеждены, что при Чаушеску в Румынии было больше... свободы.
Хуже всего, что винить в нынешнем положении можно и левых, и правых. После краха тоталитарного режима к власти пришли левоцентристские силы, руководимые Ионом Илиеску. Они 6 лет не решались закрывать убыточные госпредприятия и увольнять рабочих - словом, реформы не начинались, а корабль румынской экономики медленно пошел ко дну. Поэтому на выборах 1996 г. отчаявшиеся румыны проголосовали за правоцентристский блок во главе с Эмилем Константинеску, надеясь, что «шоковая терапия» выведет страну из тупика. Увы, новые хозяева Румынии принялись делить между собой госсобственность, начисто забыв о реформе. Тут уж в экономике страны наступил настоящий обвал, большинству населения стала угрожать нищета. И по закону маятника вновь пошли вверх акции оппозиционных левых партий.
Суд разрешил детям Чаушеску забрать из их бывших домов личные вещи - мебель, аппаратуру, одежду. Конечно же, сделать этого они не смогли: промчавшийся по Румынии революционный вихрь оставил в их некогда роскошных квартирах голые стены. Зато когда Валентин Чаушеску зашел в генеральную прокуратуру, то был неприятно удивлен, обнаружив, что некоторые работники учреждения носят его галстуки.
Схожая участь постигла и наследство самого Чаушеску. Начиная с 22 декабря 1989 г., когда толпа революционеров ворвалась в особняк на бульваре Весны, вплоть до сегодняшнего дня имущество бывшего диктатора подвергается непрерывному «отчуждению», а проще - расхищению. Директор Национального музея истории постоянно обнаруживает пропажи: недосчитался охотничьих ружей, пропали некоторые меха Елены, исчезла уникальная библиотека в 10 тыс. томов. Загадочна история с обувью: в свое время ходили слухи, будто Чаушеску каждый день менял туфли, но когда устроители аукциона приступили к инвентаризации, они обнаружили множество рваных ботинок самых разных размеров.
Аурел Влайку (Гендиректор Национальной компании имущества, она же ведает госсобственностью) не скрывает, что цель аукциона состояла не только в том, чтобы получить деньги, но и в том, чтобы развенчать «золотую эпоху», - пусть не качеством, так хоть количеством имущество семьи Чаушеску по-прежнему поражает воображение.
«Итоги», № 33, 1999 г.
* Речь идет об аукционе в Бухаресте по продаже личных вещей и имущества семьи Николае Чаушеску.